Город-казино!

Макао

В какой-то момент мы обнаруживаем себя в ещё одной вариации ада на Земле. Я никогда особо не любил казино за безвкусицу, китч и обманчивый запах лёгких денег, подсаживающий одурманенных ими людей на короткий поводок гемблинга. Попасть же в самое большое казино в мире после бессонной ночи было тяжёлым испытанием для моей психики. Представьте себе мягкий ковёр красного цвета, покрытый цветными психоделическими паттернами, который уходит из-под ваших ног к горизонту во всех направлениях. Игровые автоматы, рулетки, карточные столы ровными рядами уходят в точку, где смыкаются линии перспективы, в дурную бесконечность. Туда же уходят потолки, покрытые позолотой с люстрами, сияющими хрусталём. Иногда на небольших площадях на пересечении улиц с однорукими бандитами встречаются статуи и иные предметы, претендующие на звание произведений искусства, столь же уродливые и нелепые, как и всё, что их окружает, похожие на фонтан «Дружба народов», который Феллини обозвал кошмаром пьяного кондитера, правда чуть не дотягивающими до его размеров. Со всех сторон слышатся звуки, издаваемые однорукими бандитами, будто переговаривающимися на понятном им языке, крутятся колёса фортуны, крупье раздают карты, бегают официантки.

Который час? Или здесь всегда так людно – день, вечер ли, ночь? Казино сменяется улицей бутиков, которая снова сменяется казино – всё под одной крышей. Первое впечатление от Макао, китайской территории - коммунизм с лицом Джокера, безвкусица титанических масштабов в кубе. Сколько мы брели по этому кругу ада, потеряв счёт времени? Я никогда не был в Лас-Вегасе, но говорят, что Макао по масштабам его переплюнул.

Не помню как стемнело. Может мне всё же удалось поспать? Мы едим китайский фастфуд на фудкорте какого-то места (казино?) возле нашего отеля. Жывотное кидается едой и гогочет. Снова что-то пьём, кажется виски, и выходим на улицу, светящуюся неоновыми огнями гигантских многоэтажных казино-отелей с широкими проспектами между ними. На перекрёстках как стайки рыбок мельтешат проститутки и их сутенёры. Мы идём в «Венециан», где на ступенях перед входом играет рождественские мелодии оркестр. Серёжа с Татой находят где-то флюоресцентные браслеты – надо замаскироваться под общий фон. Внутри выстроена целая венецианская улица – каналы с мостиками, под которыми проплывают лодки дожей, стрельчатые арки, окна с деревянными ставнями, потолок на высоте четвёртого этажа имитирует предрассветное небо над Италией, что окончательно запутывает биологические часы. Бутики. Шоппинг. Дорого-богато. Наверное, глазами китайца Венеция должна выглядеть и выглядит именно так, хотя у меня подобная помесь Вегаса и псевдоитальянской архитектуры вызвала внутреннее ощущение дурного сна, будто бы ты китаец и воспринимаешь Европу с китайской точки зрения.

Спустились в казино. Если уж ты попал в игровой ад, то надо сыграть. Размен денег на фишки. Перед нами чувак меняет несколько тысяч долларов, идёт к столу с рулеткой и столь же молниеносно их лишается. После его азартной лихости Жывотное, меняющий для игры три тысячи рублей в местном эквиваленте вызывает у ребят за решёткой смех. Они показывают на нас пальцем как на шимпанзе в зоопарке и вытирая слёзы протягивают нам скудный запас фишек. Мы направляемся пытать удачу к одноруким бандитам. Раз-два-три, деньги уходят в пустоту. Мы потратили деньги и у нас кончился алкоголь. Тем не менее, всё ещё оставалась надежда хотя бы напиться за счёт заведения. Я с видом богатого буратины, который хочет оставить в казино несколько миллионов (что трудно, учитывая мой бомжеватый невыспанный похмельный вид) начал слоняться между одинаковых рядов автоматов в попытках найти официантку. Вокруг орут китайцы, звенят автоматы, заглатывая деньги. Играют все – азиаты, европейцы, дети, старики, мужчины, женщины, лоснящиеся от благополучия и пахнущие бедностью. Полумёртвый паралитик на инвалидной коляске аккуратно подвезён и пристыкован к однорукому бандиту. Он из последних сил жмёт на кнопки и крутит барабан. Мягкий ковёр под ногами в обход нервно курящих игроков приводит наконец к успеху.

-Можно нам виски-колы, семь?

-Вы играете?

-Да, ещё как! У нас хватит денег на всю ночь!

-А где вы? – спрашивает она с сомнением в глазах

-Там! – тыкая рукой в произвольном направлении, понимая, что заблудился, –Увидите, нас легко найти.

Непостижимым образом я смог найти путь назад между игорных столов и вернулся как раз в тот момент, когда официантка принесла семь виски-колы и с удивлением наблюдала, как Жывотное пытается засунуть в прорезь игрального автомата российские пятирублёвки, сотенные купюры и рукава собственной рубашки. Заметив её, товарищи стали с умным видом тыкать на кнопки, изображая азартных игроков. Мы отобрали наши напитки у ошалевшей китаянки и велели принести ещё.

После второго приноса вокруг нас, как акулы, одетые в чёрные смокинги, начали крутиться охранники. Настало время спокойно и с достоинством удалиться.

Бар всё в том же казино. Далеко не ушли. Официантки в костюмах Санта-Клауса. На сцене китайское воплощение Тома Джонса что-то завывает дурным голосом. Ещё виски-колы. Том Джонс сменяется плохим диджеем, играющим что-то из репертуара «Радио Рекорд». Нам уже всё равно и мы неистово и пьяно пляшем. Нам хлопает компания за соседним столиком и присоединяется к пляскам. Тошнит. Надо сделать перерыв.

Ночь, улица, мы бредём в направлении серых жилых многоэтажек спального района. Слева и справа от дороги лес, в котором что-то таинственно шуршит. Я оторвался вперёд. Внезапно сзади слышится визг тормозов, звук удара и крики. Товарищи необычайно быстро нагоняют меня. Оказывается, порядком надравшийся Бёрнс спровоцировал аварию, внезапно выскочив на дорогу перед машиной, в которую из-за резкого торможения въехала вторая. Пока водители орали, разбираясь в том, кто виноват, мы прибавили ходу и скрылись в бетонном лабиринте жилых домов. Мы не пробыли в путешествии и суток и уже успели нарушить слишком много правил. Что же будет к концу поездки?

Очередная бутылка виски с колой в бетонном переходе над дорогой. Пол усыпан как осенними листьями рекламой проституток и сервисов секса по телефону. В магазине неподалёку в подсвеченных аквариумах плавают гигантские крабы, креветки и омары, жадно фильтрующие воду какими-то своими органами, шевелящие усами, клешнями, многочисленными конечностями. Мне они напоминают китайцев в своей непонятности и чуждости. Куда мы идём? Куда хотим прийти? Это явно не то место, куда возят туристов.

Мы выходим на длинный мост. Вроде бы он ведёт к исторической части Макао. Слева светится огнями телевышка. Прямо выбрасывает движущиеся огни в ночь очередной квартал казино. Застройка вызывает у меня взрыв истерического смеха – над огромной полусферой возвышается расширяющаяся кверху башня, отдалённо напоминающая строение зергов, обмотанное новогодней гирляндой. Кем надо быть, чтобы додуматься до подобной нелепицы и дичи и увеличить её до масштабов вавилонской башни? Мы берём курс туда – всё равно мост ведёт прямо к ней – второе по величине казино в мире – Grand Lisboa. Lisboa… как это чудовищное сооружение ассоциируется с Лиссабоном ума не приложу.

Перешли через мост. Зерговский шпиль теперь прямо над нами. Бёрнс не вывозит – все те полчаса пока мы шли, он пытался, шатаясь, выйти с узкого тротуара под колёса встречного автомобиля, откуда мы его всё время вытаскивали под звуки клаксонов, а он шёл вперёд своими заплетающимися ногами, как зомби, живой мертвец в неоновом движущемся гипнотизирующем свечении огней казино «Большой Лиссабон». Мы шли, бросая время от времени в тёмно-зелёную муть воды плитку, предназначенную для ремонта моста. Устали, вымотались. Сумасшествие этого места просто подавляло и вытягивало из нас последние силы.

Бёрнс и Маша уехали на такси. Мы лежали на мягком ковре казино и отдыхали. Глубокой ночью это никого не волновало. Что заставляло нас идти дальше? Боязнь упустить момент? Осознание того, что мы ещё не исчерпали своих сил? Может просто потому, что мы могли это делать?

Ресторан китайской кухни. Кажется всё те же сутки. Пытаемся заказать какой-нибудь еды, желательно без включения в неё многоногих морских тараканов. Все наши усилия приводят к странному результату: на конфорку в центре стола ставят кастрюлю с мутноватым бульоном в котором плавают какие-то одинокие водоросли и куски тофу. Рядом кладут фрикадельки. Сырые. В отчаянии мы пытаемся понять что делать с принесённым нам суповым набором. Объяснения официанта не помогают. Через полчаса мы сдаёмся и выливаем в кастрюлю полбутылки кока-колы, пиво, немного виски и приправляем получившееся блюдо ложками, стаканами и бокалами. Покидав в то, что должно было стать нашим ужином всё, что было на нашем столе, мы с удовлетворением удаляемся с целью купить ещё виски.

Конец пути. Маленькая улочка в европейском стиле, мостовая, рядом христианская церковь характерного скорее для Испании и Португалии вида. Небольшая площадь со скамеечками. Позади остался дурманящий блеск казино, жмущиеся друг к другу постройки спального района, широкие улицы, шум и толпы. Тихо. Только звук начинающегося дождя, барабанящего по корпусу оставленной кем-то на скамье гитары. Сложно поверить, что мы всё ещё в Азии, настолько это место кажется уютным и привычным глазу. Мы не собирались прийти сюда, однако сидели мокрые под дождём и понимали, что это наш предел на сегодня. После полутора беспрерывных в своей дикости суток нам нужен был отдых, чтобы прийти в себя после интенсивного погружения в азиатскую действительность. Алкоголь облегчил нам задачу, создав в то же время множество ситуаций, где иное решение кроме интуитивного не могло быть верным. Мы действовали по наитию, пытаясь ухватить самую суть этого места. Только отключение рассудка могло помочь нам выполнить данную задачу. Созерцание распластанных возле церкви в предутренний час на скамейках, интенсивно источающих запах виски тел подсказывало мне – с задачей мы справились.

Кто сказал что это конец вечера? Опустевшее лобби отеля титанических размеров вновь отогнало сон. Словно сомнабулы мы бродили по сюрреалистически декорированным залам. Малолюдные широкие коридоры с закрытыми ставнями магазинов, плеск фонтанов и каменные глаза статуй, взирающие сверху вниз. Вот дерево, с которого спускаются светящиеся щупальца-гирлянды, вот кафе с перевёрнутыми стульями, а вот вход в казино, где никогда не прекращается позвякивание автоматов. Просим виски. Приносят сразу. Забавно, что чем больше мы напиваемся, тем охотнее выдают ещё – в казино любят пьяных. Перед глазами рисуются разные истории людей, проснувшихся с утра и проигравших всё до предметов одежды. Затем долги у триад, криминальные промыслы, вырезанные и проданные органы, ванны со льдом, чёрные мешки из-под мусора, пропитанные вытекающей кровью и, наконец, мясное блюдо где-нибудь в китайском ресторанчике. Впрочем, игровым автоматам нет дела до тех историй – мало ли что с кем происходит – рулетка крутится, звенят автоматы, крупье с бесстрастными лицами-масками помогут вам сыграть хоть в русскую рулетку при условии, что вы не запачкаете мозгами их чудный мягкий узорчатый ковёр.

Мы сидим за пустым рулеточным столом. Жывотное зачем-то пытается звонить домой. Ничего связного в нашем состоянии произнести уже невозможно и наша беседа постепенно теряет всякий смысл.

Это явно не то место, куда мы хотели попасть. Не похоже ни на телебашню, ни на португальский квартал. Скорее на муравейник. Мы приехали на жилмассив. Поскольку желания сращивать, как так получилось, и ехать куда-то ещё ни у кого не возникает, мы, выпив ещё, идём куда глаза глядят. Улицы приятно прохладны – зимнее солнце не бросает прямых лучей между бетонных башен, стоящих впритирку друг к другу. Вокруг кипит жизнь, люди идут по своим делам, интенсивное движение. Мне нравится здесь – по крайней мере, тут есть возможность посмотреть на реальную жизнь живущих здесь людей, а не на позолоченную фальшь отелей и казино. Кто вообще придумал сделать из этого места вертеп? Неужели вся эта глупость и какая-то мелкая пошлость казино привлекают сюда туристов? На серых запутанных улочках с капающим сверху конденсатом кондиционеров я чувствовал себя лучше, чем на гигантских площадях, отделяющих одну башню казино от другой. Маленькие магазинчики и ресторанчики источают запах еды. Мы сворачиваем наугад, пока не покупаем в магазинчике какого-то китайского самогона.

МакДональдс. Такой же как и везде, уютный и привычный. Биг мак, картошка фри, бесплатный туалет. Если бы в реальности, как в видеоиграх, существовали точки сохранения и чекпойнты, то без сомнения они были бы в ресторанах Макдональдс. В какой бы точке мира ты ни оказался, как бы ни взрывался мозг от непривычности и чуждости окружения, ты знаешь, что большая жёлтая буква «М» спасёт тебя – ты откроешь дверь и увидишь то, что и ожидал увидеть. Чизбургер и колу пожалуйста. Определённо в глобализации есть свои плюсы.

Вместе с заходящим за горизонт солнцем пришло осознание необходимости возвращения в отель и движения в аэропорт. Мы семеро и плюшевая собака брели всё в том же неизвестном направлении в попытках понять, где мы находимся и как попасть к нашим вещам. Одинаковые кварталы жилмассива начинали действовать на нервы. Ничего, за что мог бы зацепиться взгляд – квартал за кварталом одинаковые тридцати-сорока-пятидесятиэтажные муравейники с одеждой, вывешенной сушиться из маленьких окон, хаотично налепленные кондиционеры, магазинчики и ресторанчики на первом этаже и хаотичная вибрация потока городских жителей вокруг на погрузившихся в сумерки улицах. Никаких ориентиров, остаётся просто двигаться с единственной целью – не стоять на месте.

Что в итоге? Исторические кварталы, башня – говорят они существуют. Впрочем, пережитое за день было ничуть не хуже рекламируемых туристических мест. Главное выбраться отсюда теперь.

Макао это что-то с чем-то. Гипертрофированный Лас-Вегас с китайской спецификой.